Сказку народную читай, Пантеон, там всю правду найдёшь!

Потомушто во лжи пробавляемся, и нету исхода. Вот я вечор сидел во дворе и слушал как ихние тинэйжэры сказки друг дружке рассказывали. Один говорит: «Роботы захватили планету и надсмехаются над оставшимися людями, электродами в них тычут и пытаются изнасиловать, но у них ведь евророзетки, и у них ничево не выходит. И нашёлся пацан, который нашёл у них слабое место, што они не любят песню «How deep is your love», и стал им петь, и они все поумерли». Ну, ладно, тогда другой говорит сказку ихнюю: «В одной банде была пацанка такая, так она самая свирепая была, и даже если кому-то было жалко убивать, она всё одно убивала. И вот однаждовы убила кого-то в темноте, а потом глядит, - это её брат из армии вернулся. Ну она тогда и повесилась штобы не мучить родителей». Третий знать торопится своё збрехнуть: «Жила такая девчонка-робот, а у ней брат в армии сочинил песню «How deep is your love», так она его возненавидела и пошла в роботскую банду штобы отмстить, и отмстила, то есть евророзетку ему закоротила в темноте, пока он не видел, што это она, то есть сеструха». Послушал я эту всю, подхожу, ах вы суки говорю, нет бы про репку или там про трёх медведей, так чево ж вы травите, а? А они мне так подумали и говорят серьёзно: а мы дедушка как живём, так и сказки такие у нас. Ну, я тогда в сердцах одного костылём по башке отоварил, заплакал и дальше пошёл, до сих пор отсудиться не могу. Потомушто нельзя так, без идеалов.

Вот мы с тобою, помнится, по детскому-то делу, сядем тихонько в беседке зассанной, да и начнём вспоминать разные прибауты, которыми нас мамки с няньками увлекали да баяли. Я тебе про Ивана-царевича, ты мне про колобка, так незаметно и заснём, пока есть не позовут. Так или нет? Потомушто идеалы были и правильные истории. Скажем чево тебе матушка про роботов штоли в детстве толковала на сон грядущий? Как они электродами тыкают или про евророзетки? Нет, она тебе про курочку Рябу там чего или ещё как: это и воспитание, и седативный дефект. Ты спишь, а тебе куры мерещатся, то есть любовь к животным. К тому же, они несутся золотыми яйцами, то есть ты сыздетства узнал почём рабочему человеку копеечка обходится. Потом когда яичко раскокалось, курица им што толкует: не беда, dad, не беда, bab, я вам снесу другое яичко, не золотое, а простое. И ведь сносит! Потомушто уважает старость. Вот и мы такие выросли, как эта самая курочка, ибо нас так воспитали и окружили вниманиями.

А они эти самые ублютки наши напялят на себя какую-то там маску страшенную, дышут там как асматики, каску какую-то здоровенную, плащ чёрный и орут: я Дар Ветер, хочу вас всех пороботить! Это же куды мы котимся, коли каждая сопля будет меня стращать шумным и нездоровым дыханием? Нет, таковому обстоятельству я всенепременно воспрепятствую!

Я вот с того самого вечера, как костылём-то, отсудиться до сих пор не могу, я же ведь теперь как после ужина, выхожу во дворик свой тенистый, соберу вокруг себя детвору, и сказок им читаю, наших, народных. Я даже книжку купил, потомушто многое уже подзабытое, надо освежить. И ведь они шельмецы так слушают, што прямо хоть плачь! Да я и плачу, по-своему, по стариковски, а через слёзку бормочу, дескать, спи глазок, спи другой, спи третий. Им особливо ндравится, когда коровкины косточки в землю зарывают, а оттудова яблоня лезет. Они меня только это и просят рассказывать, я уже притомился, третий месяц толкую одно и то же, но смиряюся, потому што это хоть малый, но всёжтаки кусок пласта народной культуры, на которой мы с тобой произрастаем и даём плод. Пускай хоть это, чем про роботов.

И вот я думаю. Сказка она же народом сочиняется: соберутся, бывалоча, в красном уголке, толкуют, спорят, варианты обсуждают, иной раз и до кулачного боя. А кто народ? А народ это тот у кого есть паспорт и прописка. Знать, мы с тобой тоже можем как народ сказки писать. Так глядишь и ты вскорости сможешь на завалинке там своих Мытищ сидеть и деток воспитывать на правильных моралях. У тебя и жена поэтка, то есть недалёко ещё от народа отошла и владеет пером к тому ж. Так што ты ей идею бросай, а она тебе будет давать готовый продукт, то есть народное сказание с прологами, эпилогами и соблюдением триединства. Да вам же веселее станет, потомушто вместо того штобы толковать об том, как бы кострировать кота незаметно для себя и для него, вы бы это всё выразили в эпической формуле. «Котик - Котович, Пётр Петрович, шёрстка пушиста, лапоньки мягоньки, да коготки востры, ой, да не ходить тебе, да не мять в садах багряных!» И далее как надо.

Вот и станете вы любимой забавою мытищенской детворы. Чуть вечер, а у вас во дворе уже человек двести – триста, самого разного возраста, от года до восемнадцати, и все вопят просто-таки: Дедушко Пантеон, а ну давай сказочку, не то разнесём дачку твою по брёвнышку! И ты вот выходишь на балкончик-то свой со свежею бумажкою в руках, и начинаешь, незаметно приволновывая коленьями: «Жил-де в краю неведомом и дальнем некий чудесный богатырь Гвардей Цытыла…» А?! Вот то-то и оно.