Публичная лекция про лошадей,

прочитанная известным просветителем Гвардеем Цытылою 13 августа 2002 года в весьма людном месте и при огромном стечении народа в губернском городе Томске, что на правом берегу реки Томи, за шестьдесят вёрст от впадения её в реку Обь, что транслируется с селькупского наречия как «бабушка».

Товарищи! Буду по возможности краток. И всё же прошу внимания, поскольку тема избранной мною лекции отнюдь не из самых простых. Итак,

Бывает, товарищи, просто лошадь.
Бывает, что лошадь бывает поплоше.

В первом случае лошадь всенепременно внушит уважение,
Всё хорошо в ней: гримасы, прыжки и иные телодвижения.

Представьте: вот она входит в залу, где свечи, бретёры, и прочая мишура,
Где всяк охоч до вина и намерен плясать как минимум до утра.

Лошадь стоит в углу, и взглядом, понятно, лошажьим,
Презрительно смотрит в зал, на завзятых гуляк, так что стыдно становится даже им,

Потому как жизнь бонвивана, сиречь, - мотылька,
Чрезвычайно глупа, и, как правило, коротка,

А лошадь, ежели верить всё той же лошади,
Живёт эдак лет до двухсот пятидесяти,

Если не больше. Да это не суть и важно.
Лошадь по натуре своей безрассудно отважна.

Известны случаи, когда она на ходу останавливала коня,
Входила в горящую избу; надеюсь, вы правильно понимаете меня.

В конной милиции лошадь пусть лицо подчинённое,
Но без неё, согласитесь, милиция вряд ли считалась бы конною.

То есть немало преступников есть, ныне сидящих в тюрьме,
Которые, поскользнувшись на лошадином дерьме,

Попали в руки правосудия. И Бог им судья,
А лошадь, свидетель, ничего не тая, дала показания.

Вообще говоря, врагов у лошади много сотен.
Враги у лошади имеют уши даже у стен,

И если бы только уши! И руки, и ноги!
Лошади находится в состоянии постоянной тревоги.

И вот она сиротливо прядёт ушами
Перед невесть откуда взявшимися меховыми мышами.

Также лошадь пугается небывало
Любого, даже самого что ни на есть несчастного коновала,

Который валит коня на землю, дабы
Уменьшить его демографического взрыва масштабы,

Боится рассказов про вяленую конину и террористов,
И искренне ненавидит вечно пьяных, пропахших соляркою трактористов,

Тех самых, кои вопят истошно, с утра на работу двигаясь шатко:
«Железный конь пришёл на смену крестьянской лошадке!»

Придти на смену лошади может только лошадь другая.
Лошадь стоит на посту, и смотрит во тьму, не мигая:

Враг не пройдёт, пусть даже походка его предельно легка.
Лошадь подпустит к себе лишь любимого зоотехника,

Который посмотрит ей в зубы, потом, понятно, с другой стороны,
Бросит охапку чертополоха иль белены,

И скажет собравшимся: «Товарищи! Буду я не я,
Но лошадь достойна истинного уважения!

Поэтому предлагаю, ибо настал момент,
Воздвигнуть здесь и сейчас для лошади монумент,

Изображающий сцену спасения челюскинцев отважными полярными лошадьми.
Также премирую данную особь конфеткой « А ну, отними!»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Что ж. Я завершаю лекцию. Расходится организованно, колоннами.
Первой идёт делегация с хоругвями и иконами конными.