|
|
Большой эпиграф № 5.
«В голове сидит собака
Без одежды, босиком,
Смотрит пристально из мрака,
Громко дышит языком.
А вчера их стало двое,
И скажу вам, не шутя:
То как зверь они завоют,
То заплачут, как дитя.
То грызут мосол огромный,
То вылизывают шерсть.
По подсчётам самым скромным
Их, быть может, даже шесть.
Доктор, доктор, это, - лечат?..
Что случилось вдруг со мной?
Не могу по-человечьи
Ни с подругой, ни с женой.
Вырос хвост лохматый, длинный,
И, похоже, неспроста,
Что воняет мерзкой псиной
Из ушей и изо рта».
Тут больной в углу накакал,
И вскричал, в желанье твёрд:
«Доктор, выньте мне собаку,
Вставьте Синди Кроуфорд!» |
Береги голову, Пантеон, ведь там мозги.
А они штука нежная и ломкая, я видел. То есть ты сегодня ходишь логарифм
считаешь и на чистый разум критику наводишь, а завтра сидишь в каморке
какой-то и проползающим мимо тараканам придумываешь меткие прозвища. То
есть повредить мозг можно очень просто, да он у тебя и спрашивать не станет,
сам повредится. Был ты разумный самец с биографиею, а станешь узник мозговой
лечильни.
Дадут тебе тельняшку с рейтузами, тапочек сколько попросишь, кроватку
определят, чтобы ты там тревожно дремал, да и всё. А тебе и того много
будет, потому как мозг поломан, и у тебя, скажем, мания голым на полу
валяться и пальцами трёхмерные фигурки изображать. Или вот другая мания,
будто ты всех угощаешь отравленными орешками, а под вечер счёт ведёшь,
сколько народу перевёл, и хохочешь, как Гитлер, когда он свою овчарку
репейником кормил. Или ещё: что ты умеешь в воде дышать, и как только
представится случай, ты всем это умело демонстрируешь, пускай даже в тазике,
пусть даже в тарелке с супом, что на обед.
Прикрепят тебе врача-мозгоправа, чтобы он тебе вернул правильный контур
реальностей. Он и станет тебя всяко лечить, то есть, пример, на пятнышки
какие-то даст поглядеть, а потом вопрос: «Чего тебе видно заместо пятнышков?»
Ну, ты не будь дурак, ему и растолкуешь: «Вижу, будто мёртвый танкист-калмык
девку тащит на сеновал, а девка та (Варварой звать) кричит, что, дескать,
у меня жених есть, не дамся, дескать, я честная».
Тут тебе сразу пропишут много всяких пёстреньких табулет и мозговую
клизму, чтобы прочистить у тебя разные мыслительные каналы и проходы,
которые забились нездоровой кашей бреда.
Конечно, теперь у нас не пушкинские времена, когда, значит, запрут,
да на цепь посадят, и сквозь решётку как чучилу дразнить станут. Теперь
отношение другое, позитивное то есть весьма. Тебе и лекцийку прочтут,
что дурак никому не потребен, что надобно лечить мозг и служить обществу
здраво, а не как псих ненормальный. Тебе и музыку поставят, барыню там,
или шумел сурово брянский лес, то есть пляши – не хочу! (здесь несколько
кривляю душою, ибо кое-где заставляют пляску делать, чтобы член размять
и вообще заместо аэробиков) Будешь коробочку клеить из картонок, и за
это получать свой маленький куш.
То есть тебе всё зделают, чтобы мозг протрясти и штобы он снова на место
встал. Полгодика коробочку поклеишь, и вот ты опять мужской самец, и биографию
вспомнишь. Снимут с тебя тельняшек и рейтуз, вернут в чём пришёл, и гуляй,
заново логарифм считай.
Но тебе это всё надо? Тебе надо, чтобы тебя там старухи скребками мыли,
а ты бы кричал, что в ванне шибко глубоко и что тебя русалка в омут тянет?
Тебе надо, чтобы тебя к кроватке привинчивали и электричеством так стукали,
что у тебя последний волос дыбом выпадал?
Не надо. И потому блюди голову сейчас, холь её и лелей.
Ты спрашиваешь, как её так зделать? Вот тебе мои советы.
Главно, чтобы не перегреть. То есть солнышка беги, как бедуин какой.
Носи мокрые шляпы с широким полем. Отрасти воздушную подушку, чтобы голова
градус не взвинчивала. К печке ложись ногами. Придумай такую баню, штобы
голова снаружи была.
Не дай себя напрячь сложными раздумьями. Знаю я вас, особенно жена тебе
всё шутки шутит, загадки загадывает: «Это какой город, где всё время ищут,
где бы помыться?» (Ответ: «Мытиши») Или: «Это какой такой город, где все
электриками стали?» (Ответ: «Электросталь») От таковых головомолок у кого
хочешь мозг перекосит и начнётся припадок навроде того, когда ты не знал,
чем бы в носу ковырнуть и дело дошло аж до ректального градусника для
лошадок.
Или вот ты всё, эконом ты негибкий, пьёшь заместо дорогих коньеков и
джинсов какую-то мокрую пьяную дурь, каковую закупаешь чуть ли не оптом
у той парализованной старушки, что за мосточком. То есть бежишь домой,
тряся склянками, и очень довольно кряхтишь, что вот, дескать, опять сыкономил.
И вот нахлебаетесь с женой этой дури, исполненной сифушными мослами, щасливые,
- будто лоторейку выиграли! А того не понимаешь, что эти мослы делают
тебя дурак дураком и вскорости увезут тебя в какой-нибудь там ваш сосновый
бор. Потому что случится с тобой горячая белка, то есть выворот сознания
наизнанку. Будешь с чёртиками разговаривать или там мания преследования,
то есть будешь всех и каждого преследовать, ножиками блистая.
То есть много путей, много дорог ведёт нас к грани, за каковой следует
ужасно страшный надлом мозговой функции, то есть нарочно не придумаешь,
или, как бы если бы по-нашему, усрация. От всех шишек не убережёшься,
целопопик ты наш подмосковный.
Потому тебе лутше всего, ежели ты каждый месяц по недельке полежишь
просто так в психолечильне, пусть тебя врачи, то есть доктора, посмотрят
в трубочку и зделают ТО, то есть профилактика. То есть им – свой кусочек
хлепца, а тебе спокойнее, что не дурак. Там тебе лобковые дольки как надо
настроят, чтобы ты стал навсегда добрый. Там тебе улитку подправят и продолговатые
мозги. Там тебе гипофиз через нос чем надо смажут и синапсы все прочистят,
чтобы нерон с нероном общались без натуги и плохой связи.
Так что ложись, страхолюдик ты общинный, в шестую палатку, и чтобы стал
вскоре умён, как Декарт с Демократом как бы вместе взятые.
С тем и кланяюсь с приветом ниже пояса,
Гвардей Цытыла, твой семейный лепила.
|