Неправильно говорят которые что гомосексуалисты хорошие.

Это плохие. Ты вот сам подумай тихонько: мущина он должен себе сам соответствие. То есть дамочкам местечко уступить, устало с работы приходить, там жена ему: Щей? А он так устало: Щей. А она ему: Чаю? А он так грустно: Чаю. Тут дети, а он им так внушительно, что, дескать, младших не обижать, и точка! А потом и спать пора, тут он про своё мужское вспоминает, усталое лицо снимет, и жену свою ублажить пытается, а та смеётся, дескать, счастье. Так и жизнь пролетит, и на могилке у него не будет никаких похабств, как у этих, а будет что скромное, как у мужиков настоящих. Да ладно, ведь не это главное.

Мущина когда правильно, он и пахнет правильно и говорит правильно. То есть пахнет одеколон и говорит бас, а не какое там манерное что, будто ему в гузно угря запустить кто решился. То есть ты понимаешь.

Мущина если правильно у него взгляд грубый и алчущий брань и бой. Он на месте понятно каком не сидит, он агрессию делает, он увидит кого противоположного к его полу, так сразу энергия, шутка на шутке сидит, глазом моргать, ногами топать, мышцы ходят под пальтом, ведь это как красиво и законно, то есть по природе, да? И вот такой мущина нам сильно нужен. Он ведь все на руки мастер, то есть уважаемый член, а не кто попало! Такому мущине не прочь и медаль орден какой получить, и за бутылочкой с другом погрустить, дескать, мало нас, настоящих, осталося! И вскорости всех уж извести должны, потому что гормоны на исходе, тут тебе ни баса, ни запаха, ни гетеросексуального порыва, который требует навыка и сноровки.

И вот эти, плохие, то есть гомосексуалисты. Это про них наши умные говорят: «Чином, как мущина, а сам, как самка; нежен, а не жена!» То есть ходят все такие противные, хи-хи да ха-ха, и воняет от них чем-то нездешним. Вот вроде мужик в силе, то есть волосатый весь, а нарядится в какое-то платьице в цветочек, губья намазюкает, бровки соболиные насурьмит то есть, и ходит себе, всё хи-хи да ха-ха! Стыдно ему, наверное, а что поделаешь? Природа сделала таковой вывих.

И вот к нему бабу подведёшь, дескать, вот тебе баба! А он как озлится, запищит по-своему, нет, говорит, я их не хочу сильно! Мне, говорит, надо красноармейца с нашивками или какую голубую беретку! Наденешь на бабу беретку голубую, он весь сразу заволнуется, подастся, потом принюхается, а потом и скажет: Нет, мне не надо такую голубую! Вы мне мущину дайте в такой голубой беретке! А не то я не знаю, чего сделать решусь!

То есть маята с такими. От них всё разложение и западный уклон молодёжной психики. Они, молодые то есть, посмотрят себе, посмотрят, и скажут, я тоже хочу в лифчике и платьице в горошку, это красивше и гигиена. Ему батя хребет бьёт, ах, ты, значит, педик! А молодёжь своё стоит , то есть хочу говорит ноги брить с лобком и это красивше чем у вас, батя! Тут батя инфаркт и отключение мозга, а молодёжь в шкафчик залезет, там белья понаберёт, и на танцы поскачет, чтобы там торговать как тело молодое не мущины, а просто нельзя сказать кого.

И как вот так жить? Выйдешь на улицу, а там везде эти сидят, журналы для таких же читают, многозначительно по сторонам поглядывают, дескать, солидарность и чтобы мужской дух совсем извести.

И вот ты, да чего там греха таить, и я, ходим сироты, жалко глянуть, как одинокие овечки мужского пола, то есть ты у себя в Москве одинокая овечка, я у себя овечка. Басом уже не говорим, неудобно как будто, и мы так тоненько и манерно у всякого первого спрашиваем, что, дескать, где тут у вас туалет для не мущин и не женщин? То есть на глазах перерождаемся, как последние идиоты. То есть нам своего мужского духа уже сильно стыдно, а женским духом мы не приучены ещё. То есть... Слов нет. Плачу, видишь... Ведь нет выхода. И нам, знать, пора платье в горошку и цветочки на оборочке. Такая печальная концовка, дорогой дружок. То есть я ещё день - другой похожу овечкой мужского пола, а потом не обессудь, буду чтоб не отличаться от других, то есть совсем кризис. Ничего, мы ведь только личинку наденем, а внутри у нас по-прежнему будет бас и одеколон, то есть когда время придёт, мы обнаружим себя в полной красоте и безумии мужских прелестей, то есть ты понимаешь.