Теперь я тебе буду говорить всякие штуки про любовь, Пантеон.

То есть не про ту про которую ты уже понял и уже зделал масляные глазки и готов уже гаденько прохихикивать, допуская разные многоякосмысленные намёки и грязный кураж. Нет, про это тебе кто другой доложит, какие-нибудь сволочи и пидарасты, коих везде пруд пруди особенно в Мытищах. Я тебе про настоящую, как у Отелло или там у Вани с Маней. Причём не про саму эту самую любовь, а про её как таковое отсутствие.

Это ж когда без любови это такая скука, што прямо хоть сам соль себе на ранки для развлекания сыпь и безразмерно страдай. Это ж без неё если, так прямо как будто ты сидишь голый в бане, а у тебя ни воды, ни тазика, ни даже простынки срам прикрыть. Тем паче, што из бани тебя не пущают, толкуют, што, дескать, помойся ещё разок, ну чево тебе стоит, пупсик ты немытый?

Нет, любовь такая штука, што без неё полный пердимонокль и загноение чувств, кагбутто вот тебе очень сильно надо, ты стукаешь дверку, а оттудова эдакий женский голос: «Тута всё занято и даже не надейтесь». Ты понимаешь вроде што не туда попал, и идёшь в мужские хоромы, а там куча баб стоит и тоже дверцы стукает, а оттудова знать мужики орут «Погодите дамочки, щас только минуту!» Да только и там эта минута уже много раз имеет место быть и всё беспросветно. Дамочки плакают потомушто тоже надо, а ты и не знаешь уже куда стукать и в каких хоромах счастия искать. Вот и разберись пока жив.

Ежели любови отсутствие, так это даже размножиться не с кем и тем продлить свою фамилию. То есть конечно размножаешься, но то с картинкою какой, то прямотаки с телевизером, а от них пойми какой приплод? Одна мультипликация, хотя по латынке данное словечико и означивает, как назло, именно што размножение. То есть только и сможешь картинке своей в серцах сказать, дескать люблю я тебя как свои пять пальцев. А это нехорошо, то есть плохо вовсе. Нет, надобно штобы любовь.

Вот, идёт она с косыночкой и сумками крутит, а ты на неё с окошка-то пялишься и думаешь такие слова: и чево я в ней собственной нашёл? Как обычно, то есть очень уж так себе. А я прямо весь захожусь и у меня делается утомление сердечных мышц. Вот бы она щас как бы хряпнулась бы оземь, послизнувши ноги на банановой чешуе, так я бы выскочил их окошка и зделал бы ей лангет. А она, глядя на меня своими плаксивыми глазиками, мне бы свозь стоны тихо шепнула: дескать, давай дружить штобы навеки. И тут все как зарыдают так, што хоть святых вонь выноси!

Так ведь не хряпнется, отнюди. Более того, из соседнего леска выскочит физкультурник в майках и начнёт задавать ей глупый вопрос: а вы, дескать, куда ногами сучите? - А вон в продмаг хлепца закупить. – Да бросьте такие насилия над собою, до продмага шибко много идти, пошли ко мне, у меня есть булка ситного, для вас как бы вроде берёг! И ведь пойдёт, несчасная, и ни разу не спотыкнёт ногу на банановой чешуе, которую ты чуть ли не пудами каждый день на ейной дороге разбрасываешь привычною рукой. Вот, попробуй исправь это негодяйское поведение таковых девушков, женщин и иных прочих в которых надо влюбиться и штобы навек и шибко крепко штобы.

Тогда у нас с тобою одна выходка, это штоб у нас стало как у ritter'ов в самый што ни на есть средний век. А у них так, што даже при живой жене надобно иметь дамочку серца, штобы её любить и обихаживать по Платону, то есть по-платонически. Ты конечно именно што женатик, но ведь насуди сам: она у тебя то супы варит, то в телевизере смотрит цирк с колунами, то вообще стих декламирует. То есть ты на неё поглядишь грусно, вздох робко зделаешь, сердечко проткнутое на столе нацарапаешь у ней на виду, а всё без пользы, потому как она опять-таки што-то бубнит вроде поэммы про вред терроризма или заново супы варит.

И вот ты тогда найди этую самую даму для вздохов и несчасной любови, ну, соседку какую, да мало ли их там у вас шастает? И вот стой у заборчика и печально гляди в окошко, пока не прогонят или поленом не бросят. То лапками к серцу прижмись, то охни протяжённо, ну, да ты умеешь, я ж тебя обучал и курс давал. То взял гитарку и серинаду спел или другие самодельные песенки только штобы про несбытошную любовь, - это их очень сильно радует, они и ладошью хлопнут, и вспрыгнут, то есть эмоция прямо-таки от души. Вот она на крылечко шасть, и платочек носяной уронила, - это знать тебе потачка, дескать, бери, дорогой и нюхай, я его спецально полила одеколонками «Красный мак», «Огни Москвы» и «Ландыш серебристый» штобы крепше был запах. Ты знать платок хвать и ну бежать куда, штобы там ойкать, тот же платок сопливить и мечтать о недосбытке мёчт. Ещё бы неплохо тебе уксусу попить и покушать крокодилов, это ещё Гамлет советовал, когда на Офелию вздыхал.

И вот тогда воцарится гармония с остротами чувств. То есть повздыхал под забором, платков понюхал, песенок спел, тогда и домой можно: там жена сидит и те же супы варит. Ты ведь после вздохов уже устанешь страдать, потому дома будешь крайне весел и усидчив. Супов покушай, потом жену попросишь: а ну, почитай-ка свежевыученных поэмок, душа моя! То есть таково и надо штобы гармония, понял ли, сурепка ты жвачная?